16 марта/суббота 8:30 — Божественная литургия
17 марта/воскресенье 11:30 — Чин прощения.

Прощёное воскресе́нье – последнее воскресенье накануне Великого поста имеет три названия: Неделя сыропустная (сырная), Адамово изгнание и Прощеное воскресенье. Первые два названия встречаются в богослужебных книгах (Триоди и Типиконе), тогда как именование «Прощеное воскресенье» — исключительно обиходное и употребляется только в православном быту.
Неделей сыропустной этот день называется потому, что совершается заговение на сырную и молочную пищу (молочный сыр типа брынзы был основной скоромной пищей монахов). Наименование «изгнание Адамово» связано с тем, что само богослужение (почти все песнопения Триоди) посвящено воспоминанию создания человека, его падения и изгнания из рая. Наконец, название «Прощёное воскресенье» обусловлено совершением вечером в этот день Чина прощения.

Прежде чем приступить к постному подвигу, как правило, на вечернем богослужении все присутствующие в церкви (священнослужители и миряне), испрашивают друг у друга прощения за поступки, мысли и слова, которыми они в течение года нарушали мир и любовь в отношениях с единоверцами. «Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими», – говорит Господь. Сам принцип «сохранения мира» является внутренней потребностью христианина. Он простирается за ограду храма и не ограничивается лишь одним днем в году – прощеным воскресеньем. Он охватывает все сферы общения: как церковную, так и светскую. Апостол Павел в Послании к Римлянам учит: «Никому не воздавайте злом за зло, но пекитесь о добром пред всеми человеками. Если возможно с вашей стороны, будьте в мире со всеми людьми. Не мстите за себя, возлюбленные, но дайте место гневу Божию» (Рим. 12, 17-19).
Казалось бы, в храме все должно быть идеально – люди стремятся следовать учению Христа. Но на практике все сложнее. В церкви встречаются люди разного уровня духовного развития. И это хорошо – православная вера позволяет нам быть самими собой, как и Христос принял в число двенадцати апостолов людей разных по роду занятий, темпераменту, сообразительности. Он терпеливо учил их, а не гнал железной рукой к счастью, устанавливая над всеми сферами их жизни тотальный контроль.
Церковная община состоит из разных людей. К сожалению, конфликты, обиды, недопонимания неизбежны. Страшен, скорее, не сам конфликт, хотя лучше было бы его избежать, а то, что мы застреваем в нем, лелеем свою рану. Единство начинает рассыпаться, душевные занозы – гноиться.Вступая в период усиленного подвига молитвы и поста, мы пытаемся сделать это в чистоте, примирившись с теми, кому досадили. Спаситель учит: «если ты принесешь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, оставь там дар твой перед жертвенником, и пойди, прежде примирись с братом твоим и тогда приди и принеси дар твой» (Мф. 5, 23-24). Наше постное делание воспринималось святыми отцами именно как дар, который мы приносим Богу.
Святое Благовествование этого воскресного дня посвящено теме прощения ближних, что является основным условием прощения грехов. Христос напоминает: «если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный; а если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших» (Мф. 6, 14-15).
Чин прощения трогательный и поучительный. Сначала священник просит прощения у прихожан за все, что совершил «ведением и неведением». Он опускается на колени, совершая земной поклон. Верующие отвечают ему тем же. Затем прихожане примиряются друг с другом. Сказать человеку «прости меня!» и просто, и сложно. А некоторым в случае серьезного конфликта неимоверно трудно произнести эти слова. Острие чина прощения направлено против человеческого эгоизма, гордости и себялюбия.
Чин прощения существовал уже в древности. Он берет начало от первых отшельников, подвизавшихся в Палестине. В лаврах преподобных Саввы Освященного, Евфимия Великого и других палестинских монастырях их основатели ввели традицию: монахи, по примеру Иисуса Христа, Который сорок дней пребывал в пустыне, проводили Великий пост в полном уединении в Иудейской пустыне. Вечером последнего воскресенья перед постом все монахи приходили в храм, пели последнюю вечерню, после которой прощались с обителью и друг с другом. Примириться было необходимостью – никто из монахов не знал, вернется ли он назад. В пустыне аскетов подстерегали смертельные опасности: дикие двери, нехватка воды, острые камни, о которые можно было пораниться насмерть и многое другое. Ранним утром следующего дня подвижники покидали монастырь, уходя в пустынные горы. Врата обители закрывались. Монастырь вымирал – в нем оставались больные монахи-старцы, несколько иноков, которые их обслуживали, и один священник.
Сорок дней отшельники подвизались в горах, молились и занимались рукоделием для нужд обители. Пищей им служили сухие зерна и корнеплоды.
В Лазареву субботу монахи с пальмовыми ветвями в руках возвращались в монастырь. Они стекались в церковь к всенощному бдению праздника Входа Господня в Иерусалим с пением стихиры «Днесь благодать Святаго Духа нас собра и вси вземше крест Твой глаголем: “Благословен Грядый во имя Господне, осанна в вышних”».
В VII-XI веках, когда Палестина подвергалась нападениям персов, монахи часто оставались во время Великого поста в монастыре, чтобы в случае опасности защитить своих беспомощных братьев. Постепенно обычай уходить в пустыню в Великий пост упразднился, однако обряд испрашивать прощение перед началом поста распространился во всей Церкви.
Так прощение перед святой Четыредесятницей изображается в российских исторических актах 1598 года: «Митрополиты, архиепископы, епископы благословиша царя и прощение подаша ему, а архимандриты, игумены и честные старцы также прощение подаша ему и от него прощение купно получиша; получив же благословение и прощение к подвигу постному, тщашеся духовный подвиг святой Четыредесятницы совершити».
Спешите мириться! Чин прощения вырос из острого сознания конечности земного человеческого бытия. Для древнего монаха попросить прощения у своего собрата не являлось формальностью. Было неизвестно, появится ли у этих двух людей еще возможность примириться. Кто-то из них мог не вернуться. Они спешили мириться и прощать, пока был шанс. Современного человека убаюкали достижения цивилизации, и эта острота пропала. Мы часто общаемся с близкими механически, видя лишь свои потребности. Но однажды приходит осознание, что рядом был близкий человек. Мы его так и не узнали, так и не простили. Главное, чтобы не было слишком поздно.
Иерей Димитрий Трофимов.